Слушать сказку:
Ими-Хиты с бабушкой живут на краю земли. Сделал однажды Ими-Хиты себе ледяную горку и катается целыми днями.
Как-то раз прибегает Ими-Хиты домой и спрашивает бабушку:
– Бабушка, я видел зверька: хвост чёрный, а сам серый. Что это за зверёк?
Бабушка говорит:
– Это белка, внучек. Раньше твой отец добывал этого зверька.
– Я пойду догоню его, – говорит Ими-Хиты.
– О внучек, ты ещё мал за белкой гоняться. Ты её погонишь – она на дерево залезет, что ты с ней сделаешь?
И пошёл Ими-Хиты снова кататься. Долго ли, коротко ли катался, опять прибежал к бабушке:
– Бабушка, я опять видел зверька: кончик хвоста чёрный, а сам весь белый. Что это за зверёк?
– Это горностай, внучек. Раньше твой отец добывал этого зверька.
– Я пойду, бабушка, догоню его, – говорит Ими-Хиты.
– О внучек, ты ещё мал за горностаем гоняться. Ты его догонишь – он под корень дерева залезет, что ты с ним сделаешь?
Опять пошёл кататься Ими-Хиты. Долго ли, коротко ли катался, прибежал к бабушке и говорит:
– Бабушка, я в этот раз видел такого зверька. Он весь целиком чёрный. Что за зверёк?
Бабушка говорит:
– Это соболь, внучек. Раньше твой отец этого зверька добывал.
– Пойду я, бабушка, догоню его.
– О внучек, где тебе догнать соболя. Соболь – это зверь с длинным следом.
– А чем же добывают, бабушка, этих зверей?
– Чем добывают? Луком и стрелами.
– А какие бывают лук и стрела? Как их делают? Сделай мне лук и стрелы, бабушка.
Бабушке очень не хотелось мастерить, да что поделаешь, если ребёнок просит. Взяла она полено, выстругала что-то вроде стрелы. Затем нашла какой-то обрубок палки и сделала внуку лук.
На следующий день утром проснулась бабушка, взглянула, а внука уже и след простыл.
Долго ли, коротко ли ходил Ими-Хиты, пришёл домой уже под вечер. Принёс всякого зверя целую кучу. Бабушка накормила внука, напоила, и сели они вдвоём свежевать добытых зверей.
Бабушка учит:
– Отец твой вот так свежевал, вот так правил шкурки.
С тех пор каждый день стал ходить Ими-Хиты на охоту. Всегда уходил, когда бабушка ещё спала.
Так он ходил охотился, а однажды вечером за едой сказал бабушке:
– Бабушка, теперь я подальше уходить буду, там больше зверя. Сделала бы ты мне какой-нибудь кузовок, чтоб можно было брать с собой еду. Ходить в лесу я ещё не умею как следует, может случиться, что я ещё заблужусь где-нибудь.
– Да, это верно, внучек.
Бабушка села и мигом сшила кузовок, чтобы класть еду.
На следующий день Ими-Хиты надел свой кузовок с едой и пошёл опять на охоту. Какой след ни попадётся, по тому следу и идёт: попадётся след мышки – идёт по следу мышки, попадётся след ласки – идёт по следу ласки.
Так он шёл, шёл. Вдруг слышит, кто-то кричит, надрывается. Ими-Хиты думает: «Схожу-ка я посмотрю, кто это там кричит». Стал подкрадываться. Осмотрелся. Оказывается на берегу реки высокая гора. Видит, мальчишка Менгк-поших катается на железных санках с высокой горы: покатится, закричит и засмеётся, покатится, закричит и засмеётся.
Ими-Хиты стоит и глаз с него не сводит. Долго ли, коротко ли так смотрел Ими-Хиты, наконец Менгк-поших его заметил.
– Эй, дружок, ты здесь? – говорит ему Менгк-поших. – Иди покатайся со мной!
– Нет, – отвечает Ими-Хиты, – я пошёл на охоту, мне некогда кататься.
– Ну, иди, иди, разок скатимся, что там!
Но разве отвяжешься от Менгк-пошиха?
– Иди садись на передок, – говорит Менгк-поших.
– Нет, на передок не сяду. Я сзади заскочу. Я с тобой не удержусь, ты уж очень громко кричишь и смеёшься.
– Нет, я не буду очень громко кричать и смеяться.
Вскочил Ими-Хиты сзади, и покатились. Когда покатились, Менгк-поших так закричал, что Ими-Хиты упал без чувств. Долго ли, коротко ли лежал, очнулся, видит, Менгк-поших поднимается на гору с санками.
– Эй, дружок, почему ты упал?
Ими-Хиты отвечает:
– Я же говорю, что не могу кататься с тобой. Ты очень громко кричишь и смеёшься.
– Ну, – говорит Менгк-поших, – теперь я потише буду смеяться.
– Нет, я больше с тобой не буду кататься. У меня день проходит, охотиться надо.
– Ну, скатимся, скатимся ещё разок. Садись ко мне на колени, не выпадешь.
Отговаривался, отговаривался Ими-Хиты, да разве отговоришься от Менгка?
– Ну, садись, садись, – говорит Ими-Хиты, – я опять сзади заскочу.
Покатились. Менгк-поших опять закричал, засмеялся во всё горло. У Ими-Хиты белый свет из глаз скрылся. Долго ли, коротко ли лежал, очнулся, смотрит, Менгк-поших с улыбкой к нему подходит.
– Что, дружок, опять ты остался?
– Ты так орёшь, разве можно с тобой кататься!
– Ну, давай ещё разок скатимся, да как следует, по-хорошему. Ты садись теперь в санки.
Ими-Хиты говорит:
– Нет, уж с тобой вместе я больше не покачусь. Я сам сделаю себе санки, а ты один катайся.
Ими-Хиты взял свой топоришко, срубил понравившуюся берёзу, расколол её пополам и стал обтёсывать. Менгк-поших смотрит, Ими-Хиты теснёт – топор соскользнёт, теснёт – топор соскользнёт. Менгк-поших говорит:
– Когда твои санки будут готовы, если ты так будешь тесать? А дома ты разве на особом месте тешешь?
– Дома я на бабушкином языке тешу.
– Как же это ты на языке тешешь? – говорит Менгк-поших.
– А я привык к этому. Вот ты привык же кричать и смеяться, – говорит Ими-Хиты Менгк-пошиху. – Ты вот ляг, я на твоём языке быстро вытешу.
– Ну, ты ещё мне язык отрубишь.
– Ну что ты, разве у меня руки без жил, что я топор не сдержу?
Менгк-поших согласился, лёг навзничь и высунул свой длинный, как шкура зверя, язык. Ими-Хиты положил ему на язык обрубок дерева и стал легонечко тесать тонкими щепками. Тешет и приговаривает:
– Когда я был дома, вот так, вот так, бывало, тесал.
Тесал-тесал, стал дотёсывать до конца, приловчился и отрубил топором кончик языка у Менгк-пошиха. Закричал Менгк-поших страшным голосом, и Ими-Хиты упал без памяти. Долго ли, коротко ли лежал, очнулся – совсем замёрз. Смотрит, Менгк-пошиха нет, только отрубленный кусочек языка остался. Ими-Хиты встал, взял кусок языка и пошёл по окровавленному следу Менгк-пошиха
Шёл-шёл, пришёл к огромному городу. Дома здесь все сложены из лиственниц и елей. Там, где не хватило лиственницы, там доложили ёлкой, там, где не хватило ёлки, доложили лиственницей.
Как шёл он по следу, так и пришёл к дому, стоявшему на другом краю города. Подошёл Ими-Хиты к этому дому, залез на крышу и приложил ухо к дымоходу, стал прислушиваться. Слышит, Менгк-поших стонет и вздыхает. Домашние спрашивают его:
– Что случилось с тобой?
Он показывает на рот и что-то бормочет.
Спрашивали-спрашивали, так ничего от него и не добились.
– М-м, что с ним могло случиться? – сказал кто-то со вздохом.
– Иди, – сказал тот же голос, – сходи к дедушке из соседнего дома.
Кто-то вскочил, открыл дверь. Вышел, оказывается, маленький Менгк. Выбежал и начал плясать. То одну ногу вскинет, то руку вскинет. Пляшет, а сам напевает:
Туда-сюда прыг-скок,
Туда-сюда прыг-скок,
Как спиною повернусь –
Круглая коса трясётся,
Если грудью повернусь –
Бисерная лента вьётся.
Бежал-бежал, приплясывая, и зашёл в один из соседних домов.
Только Менгк-поших скрылся в доме, Ими-Хиты спрыгнул вниз, подбежал к тому дому, куда вошел Менгк-поших, и опять стал прислушиваться через дымоход. Менгк-пошиха кто-то спрашивает:
– Что скажешь? Тебя, наверно, за делом прислали сюда?
А Менгк-поших всё своё продолжает: то ногу вскинет, то руку вскинет и сам напевает:
Туда-сюда прыг-скок,
Туда-сюда прыг-скок,
Как спиною повернусь –
Круглая коса трясётся,
Если грудью повернусь –
Бисерная лента вьётся.
Плясал-плясал, да так и убежал, вскидывая то руку, то ногу.
Кто-то в доме говорит:
– Этого беспутного мальчишку, наверно, за каким-нибудь делом посылали.
Как только Менгк-поших вошёл в свой дом, Ими-Хиты спрыгнул с крыши и побежал туда же, вниз на крышу, к отверстию дымохода.
Менгк-пошиха спрашивают:
– Ну что сказал тебе дедушка?
А Менг-поших всё своё пляшет и поёт:
Туда-сюда прыг-скок,
Туда-сюда прыг-скок,
Как спиною повернусь –
Круглая коса трясётся,
Если грудью повернусь –
Бисерная лента вьётся.
– Этот мальчишка, видимо, ничего там не сказал. Иди, дочка, помоги своему брату.
Слышит Ими-Хиты, девушка встала со звоном серебра, со звоном золота. Вышла на улицу. Видит Ими-Хиты – перед ним красавица из красавиц, девица из девиц. Вышла, посмотрела вокруг и вошла в соседний дом. Ими-Хиты спрыгнул и тоже побежал туда. Залез наверх, стал слушать через дымоход, а внутри кто-то говорит:
– Ну, внучка, с какими вестями и новостями пришла?
– Отец тебя зовёт, дедушка. С братом что-то случилось. На рот показывает, что-то бормочет, а толком ничего не может рассказать. Вдохнёт – захлебнётся.
– Что могло случиться? Наверно, к Ими-Хиты он приставал. Ну, иди, иди, я приду.
Девушка вышла и пошла домой. Только вошла она в дом, Ими-Хиты спрыгнул с крыши и побежал за нею. Влез на крышу дома, куда вошла красавица, видит – идёт старик, весь седой. Подошёл к этому дому и вошёл.
– Ну, что случилось? – спрашивает.
– Да вот, просто ходил кататься, и что-то с ним случилось.
– Да, случилось, случилось.
– Противный он мальчишка, приставал к Ими-Хиты, и вот получил. Надо теперь как-то упросить Ими-Хиты.
– Откуда мы возьмём Ими-Хиты, чтобы упросить его?
– Куда денется Ими-Хиты? Вон он, на крыше, подслушивает в дымоход чувала.
– А как его упросить?
– Что же делать, придётся просватать ему нашу дочь из-за противного мальчишки. Иди, внучка, если тебе жалко брата – пойди, обещайся быть Ими-Хиты невестой и упроси его, чтобы он излечил твоего брата.
Девица, опечаленная, невесёлая, вышла на улицу и говорит:
– Ну, иди, Ими-Хиты, спаси моего брата.
Немного повертелась и пошла домой.
– Ну, позвала? – спрашивает дед.
– Позвала.
– Как ты звала? Иди, не стесняйся, скажи, что будешь ему невестой.
Девица опять вышла. Повертелась, постояла и говорит:
– Ну что поделаешь, Ими-Хиты, брат уже совсем умирает, я обещаю быть тебе невестой, только вылечи его.
– Ну, иди, иди, я приду сейчас, – говорит Ими-Хиты.
Ими-Хиты взял свой кузовок и вошёл в дом.
– Ну, Ими-Хиты, этот противный мальчишка, наверно, к тебе приставал?
– Я пошёл на охоту, – говорит Ими-Хиты. – Слышу, кто-то кричит. Стал подходить, смотрю – он катается. Тут я на него засмотрелся и стою. Он меня заметил и стал приставать: давай кататься. Я ему говорю, что мне некогда, у меня проходит день, мне надо охотиться, а он всё своё – знай пристаёт. Раз покатились, он так закричал, что я от его крика без чувств упал. Он второй раз пристал. Второй раз покатились – то же самое, я без чувств упал от его крика. На третий раз, чтобы отделаться от него, я и придумал, как от него отвязаться.
– Ими-Хиты, удвой свою доброту, вылечи этого мальчонку. Мы отдадим тебе вот эту красавицу, что носит косы живые, как птица, что ходит в звоне серебра и золота.
Ими-Хиты достал обрубок языка из своего кузовка и приставил к языку мальчишки. Язык тут же стал прирастать. Затем Ими-Хиты дал ему выпить тёплой воды. Когда в третий раз напился, мальчишка вздохнул и сказал:
– Ан-на, наконец от сердца отлегло.
Дед и отец принялись его ругать:
– Скверный ты парень, счастье твоё, что пришёл сюда Ими-Хиты. Хорошо, что он добрый человек. Если бы не он, то пропал бы ты без языка.
Затем устроили свадебный пир на весь город
